А.Плево (Комитет защиты
политзаключенных (большевистский), г.Москва).
Я
начну с того, чем закончил т.Соловьев. Нам, конечно, надо понять четко, зачем
мы здесь собрались, каковы задачи, которые стоят перед нашей конференцией. Поэтому
очень прошу во время перерыва еще раз внимательно просмотреть брошюрку, которую
мы вам раздали - это проекты документов, которые сегодня необходимо принять.
И надо, чтобы каждый из вас подумал и высказал свои предложения - нам это очень
нужно. Не может маленькая группа людей эффективно решать эту задачу, которая
перед нами стоит. Это очень сложная задача - освобождение политзаключенных,
необходмимо решать ее всем миром: всем заинтересованным организациям, всем заинтересованным
в этом гражданам.
Конечно, когда мы собираемся, хочется поговорить обо всех проблемах, которые
стоят перед нами и перед нашим народом. Проблем у нас в стране много. Основные
две, на наш взгляд, можно выделить такие: первая - капитализм и вторая проблема,
которая тоже имеет место - зависимость нашей Родины от основных стран империализма,
и вследствие этого - колоссальное разрушение промышленности, трудности в сельском
хозяйстве, удушение науки, уничтожение целых отраслей, которые имеют значение,
в том числе и для народа, и которые составляют конкуренцию главным странам империализма.
Это - две основные проблемы. Отсюда, из этих проблем, вытекают реформы, которые
проводят правительство и президент. Это реформа жилищно-коммунального хозяйства,
которая на устраивает огромное большинство народа, это и продажа земли, которая
также не устраивает огромное количество трудящихся, это другие реформы - тут
можно долго их перечислять.
С другой стороны, ясно, что опора этого режима в массах весьма шаткая. Он не
имеет за собой ничего положительного, ничего не дал народу, и поэтому народ,
который ничего хорошего не увидел еще от режима (да и не видел за все эти 11
лет!) - теряет доверие к власти, видит, что его жизнь ухудшается. Отсюда рождается
протест, отсюда возникают протестные действия, которые по действующим законам
- если в законном порядке пытаться разрешать проблемы - в конечном счете ничего
не дадут. Попытка рабочих по новому КЗоТу организовать забастовку - это абсолютно
формальная попытка. То есть - действуя в рамках нового трудового кодекса, например,
рабочие просто не могут организовать забастовку. Поэтому им приходится идти
на перекрытие дорог, как в Ульяновской области недавно было (при этом погиб
рабочий), поэтому им приходится идти на штурм зданий администрации, как тоже
недавно было в Воронеже: там во время митинга трудящиеся распалились и пошли
на милицию, которая перекрыла подходы к зданию администрации. Почему это происходит?
Это происходит потому, что народ уже доведен до крайней степени, и он не может
решать свои проблемы законным путем. Слишком они велики, эти проблемы...
Отсюда - необходимость в законе о противодействии экстремизму, который был принят
недавно властями. Конечно, я понимаю, что у них положение шаткое, что реформы
вызывают ухудшение жизни трудящихся, а в следующем году - пик выплат по долгам
иностранным государствам, главным странам империализма - поэтому они стараются
принять привентивные меры для того, чтобы избежать революционной ситуации. Это
они так считают.
Выделяются революционеры из среды народа. Это уже очевидно. Выделяются люди,
которые активнее других борются против существующего режима. Поэтому он старается
в первую очередь избавиться от этих людей, упрятать их в тюрьмы. Убивают рабочих
активистов, - как Максакова убили в Астрахани за то, что он защищал интересы
рабочих. Товарищ Петров прекрасно это знает - Максаков был активистом профсоюза
"Защита". Убивают членов даже тех партий, которые не являются суперреволюционными,
но тем не менее властям мешают эти члены своей активностью, своими горячими
выступлениями в защиту трудящихся. Вот, например, в ВКПБ несколько членов убили.
Сейчас, когда мы собрались в этом просторном зале, - в душных вонючих тюремных
камерах, переполненных до отказа, в этот момент сидят наши товарищи. И мы сейчас
должны решать конкретные совершенно вопросы.
Движение, которое мы создаем - оно не заменяет собой все существующие движения.
Вот, например, есть движение "Стоп НАТО". Оно решает одну проблему.
Есть различные партии, есть революционные организации - они решают другие проблемы,
которые не может решить наше движение. Есть разные функциональные отделения
в нашей борьбе. Фактически получается так: режим давит, и любая деятельность
активная против проведения реформ, она по этому закону об зкстремизме скоро
станет просто невозможной. Закон об экстремизме - это явный признак фашизации,
Никто не может отрицать, что буржуазная демократия в России уже не существует
после принятия этого закона. У нас установился полуфашистской режим. Что такое
полуфашизм? это значит, что формально существует парламент, формально исполняет
свои функции - а коммунистов, патриотов гноят в тюрьмах, а трудящихся угнетают,
лидеров профсоюзных избивают, убивают, - то же, что происходит в Латинской Америке,
например. Там таких режимов было много. Сейчас у нас как раз напрашивается сравнение
с Латиноамериканской моделью.
Перед нами стоит совершенно конкретная задача - принятие проекта закона о статусе
политического заключенного в Российской Федерации, который мы внесем в Государственную
Думу через сочувствующих нам депутатов Алксниса и Черепкова. Это совершенно
реально, они уже подписались под этим. Они уже вносили во время рассмотрения
закона о противодействии политическому экстремизму наш проект закона в виде
поправок. То есть если вы утверждаете, господа, что в стране есть экстремисты,
с которыми надо бороться, - то у вас будут политзаключенные. Логично? Логично.
Значит, у этих политзаключенных есть права? Да. Организации, которые выступают
за интересы народа, считают, что эти права надо существенно расширить. Положение
политзаключенного должно отличаться от положения уголовника, который сделал
"гоп-стоп" в темной подворотне, или, как часто случается у нас, украл
мешок картошки и за это получил 10 лет - на него еще там всякие нераскрытые
дела навесили, по обыкновению - и он уже выйдет из этой тюрьмы закоренелым преступником
или калекой.
Мы считаем, что принятие закона о статусе политзаключенного должно стать требованием
общественности, требованием народа. То есть во всех акциях протеста все организации
- коммунистические, левопатриотические - должны выдвигать это требование: принятие
закона "О статусе политзаключенного в Российской Федерации". Мы, таким
образом, тоже делаем задел. Мы понимаем прекрасно, что может сложиться такая
ситуация - как было в Турции, например - когда все коммунистические партии оказались
под запретом (там запрещено и до сих пор создавать организации, имеющие в своем
названии слово "коммунистическая"). Нам надо четко принять проект
этого закона на нашей конференции. И хотелось бы, чтобы товарищи еще высказались,
каким образом мы будем разворачивать эту кампанию, что мы будем делать - собирать
подписи, устраивать митинги, пикеты - этим наша работа ограничится? До сих пор
правозащитная работа сводилась в основном к этим мероприятиям. Но я полагаю,
нам надо думать о чем-то более серьезном, потому, что эти формы борьбы не приводят
к радикальным изменениям в положении политзаключенных. Не то что там свободу
им дать - плевать власти хотели на наши митинги и пикеты! Может быть, они недостаточно
массовые, может быть, у нас недостаточно радикальные акции, может быть, такого
рода действия вообще неспособны решить эту задачу? Ясно, что надо решать ее
более эффективно. Нужен и Фонд защиты политзаключенных, специальный.
И вопрос объединения еще раз. С кем мы объединяемся, первый вопрос. Ясно, что
мы - коммунисты. В основном в этом зале собрались представители именно этого
политического течения. Но в то же время ясно, что если мы посмотрим, а кто же
сегодняшние политзаключенные, то увидим, что это все левый спектр - правых политзаключенных
практически нет. Их очень мало. Пасько правые считают политзаключенным - да,
преступление против государства, но среди левых нет человека, которого обвинили
бы, например, в шпионаже. Левых обвиняют в преступлениях против государственной
власти, в призывах к свержению существующего строя, - Игорь Владимирович Губкин
ярчайший пример, и Лимонову сейчас предъявляют эти обвинения - но никого из
них не обвиняют в шпионаже. Еще есть один антикоммунист, который разбрасывал
листовки с призывом бомбить Кремль, и его посадили - вот и все правые политзаключенные.
Основной массив политзаключенных - это левые. Вот лимоновцев возьмем. Очень
многие организации - анархисты, антиглобалисты, троцкисты - относятся резко
отрицательно к НБП. Мы таким товарищам говорим: когда большевики и эсеры попадали
в тюрьмы до революции, у них была совершенно конкретная задача, которая решалась
так: один решетку пилил, другой веревку спускал. И там не разбирались в мировоззренческих
проблемах, не душили друг друга в этой камере из-за того, что сосед, скажем,
не большевик, а эсер. Там стояла конкретная задача - освобождения политзаключенных.
Ясно было, что они все против царя - вот они примерно на этой основе и договаривались.
Это сложная задача - решить, на какой примерно основе мы можем теперь договориться.
Но ясно, что проводить отдельные митинги только в защиту Нади Ракс и Андрея
Соколова или только в защиту Нины Силиной и Эдуарда Лимонова - это глупость,
идиотизм. Надо проводить митинги вместе. К этому мы призываем Крючкова. Мы будем
приходить на его митинги, приглашаем и его приходить на наши - для начала. Мы
пригласили его на эту конференцию. Направили приглашение по почте, у нас есть
уведомление, что это письмо получено: "Дорогой Анаторий Виткторович, приходите
сюда". Он нам говорит: извинитесь за то, что вы назвали нас такими-сякими.
Это несерьезный разговор, детство все это, поймите, товарищи. Мы, конечно, можем
лично перед ним извиниться. Но опять же говорим: в нашем Комитете активно работает
от 20 до 50 человек, и есть люди, которые вообще никогда с Крючковым не общаются
(я уже не говорю о многом другом, что у нас есть) - они его вообще в глаза не
видели и даже не знают, что такая партия есть. К сожалению. В основном в регионах
знают, как правило, только КПРФ, так получается. Мы обращаемся ко всем левым,
прежде всего к коммунистам: давайте работать вместе. Не надо ставить во главу
угла наши разногласия. Мы партийные разногласия не снимаем. Мы не собираемся
вступать, например, в партию, в которой состоит Крючков, или в какую-либо другую
партию - у нас есть своя партийная позиция, своя политическая позиция. Мы предлагаем
другое: давайте объединимся в решении совершенно конкретных задач. Между прочим,
среди революционеров, которые сидят в тюрьмах, тоже есть разногласия. Однако
Андрей Соколов недавно вместе с Александром Шалимовым направили обращение, в
котором они поддерживают лимоновцев, которые томятся в тюрьмах, и это обращение
было напечатано на первой полосе в "Лимонке". Почему же товарищ Крючков,
который защищает Александра Шалимова и Андрея Соколова, не поступит точно так
же? Мы этот вопрос ставим совершенно открыто не в том плане, чтобы уязвить в
чем-то Анатолия Викторовича, а чтобы вы в свою очередь, общаясь с ним, убедили
его в том, что необходима такая совместная работа.