3. Тыл.
Самый сложным периодом Великой Отечественной
войны был 1941-й год. Пять месяцев войны привели к оккупации немцами жизненно
важных регионов страны, в которых в мирное время проживало 40% населения,
производилось 68% чугуна и 58% стали, 65% угля и 38% зерна. Враг полностью или
частично разрушил и сжег 1.710 городов и поселков, более 70 тысяч сел и
деревень, свыше 6 миллионов зданий. Промышленный потенциал страны уменьшился
на половину. СССР потерял в этой войне около трети национального богатства.
Для спасения промышленного потенциала страны развернулась колоссальная работа.
Нужно было своевременно эвакуировать из оккупированных районов население,
заводы. "Передвигались миллионы людей, перемещались сотни предприятий, десятки
тысяч станков, прокатные станы, прессы, турбины и моторы. В течение трех месяцев
было эвакуировано в восточные районы более 1360 крупных, главным образом
военных, предприятий, в том числе на Урал - 455 предприятий, в Западную Сибирь -
210, в Среднюю Азию и Казахтан - 250 предприятий" (Н.А.Вознесенский). Оставленное
оборудование и промышленные объекты приводились в негодность,
взрывались, чтобы не могли использоваться врагом.
На новом месте, там, где была возможность, оборудование устанавливалось на уже существующих предприятиях, или
размещалось в приспособленных зданиях, временных деревянных постройках или
даже под открытым небом. Авиационные заводы практически пришлось строить
заново. Вместе с оборудованием удалось эвакуировать не всех рабочих, а лишь
30-40% заводских коллективов. Люди трудились в невыносимых условиях, жили в
палатках, наспех сооруженных бараках или в перенаселенных квартирах. И все же
эвакуированные заводы один за другим начинали работать: первые весной 1942 года,
другие - летом, последние к началу 1943 года.
Летом 1941 года для снабжения
фронта всем необходимым, включая продовольствие и обмундирование, было создано
Главное управление тылом, во главе с генералом армии Андреем Васильевичем
Хрулевым, который одновременно выполнял обязанности наркома путей сообщения. В
чрезвычайно сложных условиях транспорт обеспечивал военные операции, людские
перевозки и экономику страны. Более того, во время войны строилось больше
железных дорог, чем в предвоенные годы. К концу войны Советский Союз располагал
железнодорожной сетью длиною более 7 тысяч км.
Трагические потери первых месяцев
войны не превратились в общенациональное поражение. Не было ощущения поражения,
моральное состояние советских людей не позволило военным неудачам
начального периода превратиться в непоправимую катастрофу. Коллективная
решимость нашла выражение в формировании народного ополчения. Число
добровольцев, ушедших на фронт сверх обязательного призыва превысило 2 млн.
человек. Сотни тысяч граждан, преимущественно женщин, были мобилизованы на
рытье окопов и заградительных сооружений. Из добровольцев формировались
"истребительные батальоны" для борьбы с вражескими десантами, части
противовоздушной обороны. Для этого мало было патриотических воззваний,
потребовалась огромная организационная работа и принудительные меры. Хорошо
организованная пропаганда помогала людям понять, что каждый гражданин страны,
где бы он не находился, на фронте или в дальнем уголке страны, есть главный
участник отечественной войны, которая требовала от него огромного напряжения
сил и жесткой дисциплины.
От призыва в армию были освобождены (тогда это
называлось "бронированием") только квалифицированные рабочие и необходимые
инженерно-технические специалисты. Была учреждена трудовая повинность, согласно
которой все взрослое население от 16 лет привлекалось на строительство
оборонительных сооружений и работу в промышленности. Были упразднены выходные
дни, рабочий день продлевался до 12 часов. Основной рабочей силой в тылу стали
женщины и подростки (57% и 19% занятых в народном хозяйстве). Сельское
хозяйство страны лишилось не только урожайных областей, оккупированных
захватчиками, но и рабочей силы. Две трети колхозников были призваны на фронт,
женщины, дети и старики составляли 86% крестьянской рабочей силы. Потребность
страны в зерновых культурах удовлетворялась менее чем на половину довоенного
уровня.
В июле 1941 года были введены карточки на хлеб и другие виды
продовольствия и потребительских товаров. Устанавливались разные нормы: для
гражданского населения выдавалось 400-800 1г хлеба в день, 500-2200 1г мяса,
200-600 1г жиров, 500 1г сахара в месяц. Продовольствие распределялось
неравномерно: предпочтение отдавалось фронту, солдаты получали нормальный
рацион; затем промышленные рабочие, которые кроме продовольствия по карточкам
получали питание в заводских столовых, меньше всех доставалось
неработающим людям - иждивенцам. Промышленные товары распределялись через заводы
и органы советской власти. Конечно, этого было недостаточно, для пропитания люди
вынуждены были обращаться к колхозному рынку, цены на котором подскочили в 18
раз (высший уровень в 1943 году), и заниматься огородничеством - выращиванием
основного продукта питания - картофеля на выделенных участках земли (к 1945
году число огородников превысило 18 млн). Государственные цены в стране за войну
не изменялись, но реальная зарплата снизилась вдвое. Правительство не запрещало
колхозную торговлю, в том числе и зерном, поэтому в стране не было "черного рынка"
продуктов питания. Колхозный рынок служил основным источником добывания средств
существования для колхозников. Труд в колхозах практически не оплачивался, натуроплата
(зерно и картофель) не превышала средних норм горожанина по карточкам. Все же
голодных смертей за всю войну в стране не было (конечно, не считая осажденного Ленинграда).
С 1941 по 1945 год государственный бюджет страны сводился с дефицитом, который
покрывался частично за счет денежной эмиссии (выпуска новых денежных знаков).
Другой формой пополнения бюджета стали военные займы, в размере не менее
одной месячной зарплаты в год с каждого труженика. Возросли налоги: удвоен
подоходный налог, введен налог на холостяков и бездетных, учрежден военный налог.
Сбережения населения добровольно передавались в Фонд обороны. Многие колхозы,
города и области передавали государству накопленные средства на изготовление
"своего" танка или самолета (например, под названием "тамбовский колхозник").
Используя эти многообразные каналы, государство держало инфляцию под контролем.
Но не нормой куска хлеба определялось тогда моральное состояние народа.
В основе лежала ежедневная тревога за положением на фронте, на линии фронта,
красным нервом разделившую географическую карту страны. За то, чтобы эта линия
продвигалась на запад, за то, чтобы она, наконец, исчезла, и навсегда, народ
принимал лишения как нечто необходимое и оправданное.
Уже с 1942 года Советский Союз выпускал больше вооружения, чем Германия,
подчинившая своему господству почти всю Европу. В дальнейшем это преимущество
продолжало нарастать. По производству авиации, танков, артиллерии, автоматического
оружия советская промышленность опередила все страны, участвовавшие в войне
(только США выпускали больше самолетов). В течение 1942-1944-х годов промышленность
в среднем ежегодно выпускала 126,6 тысяч орудий, 25,8 тысяч танков и
самоходных орудий, 28,2 боевых самолетов. Победу ковали все: солдаты и командиры,
рабочие и крестьяне. Это удалось совершить за счет такой концентрации всех своих
ресурсов для нужд военного производства, какой не знала ни одна из воюющих стран.
Восточные районы страны, и прежде всего Урал с его металлургической базой, созданной
в первую пятилетку, превратились в огромный арсенал вооружения и боеприпасов, который -
к удивлению Гитлера - без устали снабжал сражающуюся армию. Активно велось строительство
новых предприятий: за войну было возведено 3500 производств и проведена коренная
реконструкция еще 7,5 тысяч предприятий. Высокий инвестиционный потенциал страны позволил
приступить к восстановлению народного хозяйства по мере отступления немецких войск, когда
еще шли тяжелые фронтовые сражения.
Определенное значение имело и содействие западных союзников, американские поставки
по лендлизу (закону об "аренде и займах"). Поставки вооружения выглядели довольно скромно
и не превышали 10% объема советского военного производства. Более полезными оказались
поставки свыше 400 тысяч грузовых автомобилей, которые помогли моторизовать части
Красной армии, бензина для авиации, промышленного оборудования и подвижного состава
для железных дорог. Американское продовольствие, пускай это была свиная тушенка или
яичный порошек - "несчастные яйца Рузвельта", давало дополнительную прибавку к
голодному пайку населения. Американская помощь "в определенной степени помогла
Красной Армии и военной промышленности, но ей все же нельзя отводить роль больше той,
чем она была в действительности" (Жуков). Решающую тяжесть всех непомерных усилий
в войне вынес советский народ.
Жизнь в эвакуации началась в Серноводском зерносовхозе, куда отец был назначен
главным бухгалтером. Мать работала в школе трактористов - техническом училище,
где допризывная молодежь обучалась вождению танка. Я после годичного перерыва смог,
наконец, продолжить учебу в школе, сев сразу в 6-ой класс. Все школьники ежедневно,
после занятий трудились в совхозе. Больше всего мне нравилась работа с лошадьми и
мне не раз поручали вывоз зерна на станцию с обозом.
Прожили мы в совхозе не долго.
Отец был уверен, что после разгрома немцев под Сталинградом не пройдет и месяца - двух,
как освободят Курск, и стал добиваться разрешения на проезд. Но попали домой мы не сразу:
пришлось задержаться по ходу перемещения линии фронта на "временные поселения"
в Ульяновске (весна-лето 1943), Россоши (осень и зима 1943) и только весной 1944 года
мы возвратились в Курск. Везде нас окружал самоотверженный труд полуголодных людей,
всюду проявлялась организаторская сила и забота советской власти: в любом месте нам
предлагали ночлег и питание (часто бесплатное), работу и жилье, выдавались и
"отоваривались" талоны (карточки) на продовольствие и одежду, оказывалась медицинская
помощь, продолжалась учеба в школах.
Везде и всегда верили в победу, способствовали ей как могли. Терпение и дисциплина
были на предприятиях и транспорте, на улицах и в очередях за хлебом.
В 1943 году подошел призывной возраст отца (56 лет), но он не прошел медкомиссию
по состоянию здоровья (туберкулез легких) и был "списан в чистую". Войну он перенес
тяжело и вынес на себе всю тяжесть заботы о семье. Его постоянно мучило чувство
неисполненного долга перед страной. Он брался за любую работу, будь то управляющий
отделением совхоза или бухгалтер, не пропускал ни рытье окопов, ни постоянные
физические работы. Отец постоянно рвался в родные места, в Курск, где, как ему казалось,
он мог принести больше пользы.
Пятый класс я пропустил полностью, в 6 и 7-м учился по
два - три месяца и только в Курске, осенью 1944 г. стал нормально учиться в 8-м классе.
Все остальное, в основном летнее, время, я работал, ради питания в рабочих столовых,
то конюхом с лошадьми, то разнорабочим на земельных работах в совхозах и подсобных хозяйствах.
Мы совсем не имели известий о братьях Льве и Евгении. В начале 1945 года Женя
неожиданно приехал в Курск в краткосрочный отпуск. Он был тяжело ранен под Ленинградом
осенью 1941 года и около двух лет пролежал в госпитале в Свердловске, затем служил
в нестроевых частях флотского экипажа. Бравый матрос успешно отсудил и выселил соседку
из нашей курской квартиры, которую она заняла в период немецкой оккупации. Я им очень
гордился и решил тоже стать моряком.
Льва Порфирьевича война застала в Риге. Он служил в штабе Прибалтийского военного
округа и затем воевал на Северо-Западном фронте. Войну он закончил в Порт-Артуре,
после проведения успешной компании против Японии. Увидели его мы только в 1947 году
в чине подполковника.
Война подкосила силы отца. Проработав некоторое время в Курске, он вышел на пенсию,
проехал по всей России, навестив меня в Москве и Льва в Ворошиловске-Уссурийском,
недолго проболел и умер 19 января 1950 года.
Мать в военные годы работала где возможно, в ПТУ или школах, учительницей.
После войны заботу о семье она приняла на себя, помогая мне получить образование и
прожить тяжелые послевоенные годы в Москве, в студенческом общежитии. В 1946 году
ее назначили директором женской средней школы в Курске, более четырех лет она была
депутатом городского Совета.
4. Жертвы.
Вторая мировая война принесла больше страданий, чем все предыдущие войны, прежде всего потому,
что наряду с армиями в нее были ввергнуты огромные массы мирного населения, испытавшие
неслыханную жестокость агрессора. Гитлер говорил, что "война на Востоке будет резко отличаться
от войны на Западе", она будет "борьбой между расами, борьбой на уничтожение". В Советском
Союзе было больше жертв фашизма, чем во всем остальном мире. Как говорил Гиммлер:
"Славяне должны работать на нас. В той мере, в какой мы не будем в них нуждаться, они могут околевать".
На оккупированных территориях СССР немцы не выдавали населению никакого продовольствия,
конфискуя все, что оставалось в колхозах, в домашних хозяйствах. Медицинская помощь
отсутствовала, школы не работали.
Распространенной формой борьбы с оккупантами стало пассивное сопротивление населения,
которое заключалось в неповиновении оккупационным властям, невыполнении приказов
немецкого командования, отказа от выполнения работ, в содействии партизанам.
И хотя к началу войны в Советском Союзе было достаточно людей, недовольных советскими
порядками, пострадавших от коллективизации, сталинского деспотизма, тоскующих о
дореволюционном прошлом, тем не менее, оглушенные внезапным смерчем войны, оставшиеся
на оккупированной территории люди встречали немцев скрытой враждебностью.
Народное сопротивление оккупантам стало организованным в партизанском движении.
В постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года давались точные указания по организации
борьбы в по- дполье. Для проведения партизанской борьбы создавались подпольные комитеты
партии, привлекались сотрудники НКВД, активисты комсомола. Ядро организации сопротивления
составлял партийный и советский аппарат, специально оставленный на оккупированной территории.
Партизанские отряды пополнились за счет военнослужащих, попавших в окружение и жителей окрестных
сел и городов. Через линию фронта в отряды направлялись связные и специалисты для организации
диверсий. К концу 1941 года число активных партизан доходило до 90 тысяч. При Верховном
Главнокомандующем был создан Центральный штаб партизанского движения во главе с первым
секретарем ЦК Компартии Белоруссии Пантелеем Кондратьевичем Пономаренко. Была организована
воздушная доставка через линию фронта людей, вооружения, продовольствия, медикаментов,
вывозка раненых. Переносные рации позволяли установить регулярную связь отрядов с
"Большой землёй", увязать их действия с задачами фронтовых операций. После победы в
Сталинграде партизанская борьба во вражеском тылу стала перерастать в народную войну,
в 1943 году под командованием Центрального штаба сражались 250 тысяч партизан, всего за
время войны в партизанских отрядах перебывало до 1 миллиона человек.
В городах создавались группы сопротивления. Деятельность их носила разведовательный и
диверсионный характер, но часто подпольщики предпринимали и вооруженную борьбу.
Оккупантам с трудом удавалось навербовать некоторое количество людей из числа недовольных
советской властью для полиции и местного управления. Окруженные ненавистью своих
соотечественников, осужденные на суровую расплату за предательство, они превращались в наемников,
которым было нечего терять.
Комплектовались и антисоветские воинские подразделения из советских военнопленных, казачьих
белоэмигрантов и других недовольных советской властью людей разных национальностей. Это
Украинская повстанческая армия (УПА) и Организация украинских националистов (ОУН) Бандеры и
Мельника; Казачий карательный батальон, действовавший в Карачаево-Черкессии в 1942 году и
батальон "Бергманн" (Горец) - в Кабардино-Балкарии и Ставрополье. Всего в начале 1943 года
в составе немецкой армии насчитывалось 176 батальонов и 38 рот, сформированных немцами из
советских граждан общей численностью до 150 тысяч человек.
Большинство из них в конце 1944 были объединены в Русскую освободительную армию (РОА) под
командованием перебежчика генерала Власова. У "демократических историков", возникла целая
литература, пытавшаяся оправдать или даже прославить изменников Родины, сделать из предателя
Власова "национального героя". На самом же деле никакого "освободительного движения" не
состоялось, было лишь политическое ничтожество и рабское преклонение перед фашистами, ради
сохранения своей жизни.
Немцы жестоко карали население оккупированных районов, огромная часть населения подверглась
депортации - насильственному вывозу в Германию трудоспособной части молодежи и женщин.
Их размещали в специальных лагерях и заставляли работать на самых тяжелых и грязных работах.
Число депортированных, по разным источникам, превышало 4 миллиона человек, большинству из них
суждено было погибнуть.
С 1936 по 1945 год на территории Германии и оккупированных ею стран действовали 23
концентрационных лагеря с двумя тысячами филиалов. За эти годы в них были брошены
18 миллионов человек, 11 миллионов из них уничтожены: в Дахау - 32 тысячи, в
Бухенвальде - 56, Штутгофе - 80, Маутхаузене - 123, Майданеке - 1.380 тысяч,
Освенциме - 4 миллиона, в Треблинке - 800 тысяч человек. Аналогичные лагеря были устроены
и на советской земле под Ригой, Вильнюсом, Минском, Львовом. Жертвами немецкой оккупации стали
примерно 10 миллионов советских граждан.
Списочный состав безвозвратных потерь нашей армии за всю войну составил 8.668.400 человек.
Безвозвратные потери включают: убитых воинов, умерших от ран и болезней в госпиталях,
расстрелянных трибуналами и умерших при несчастных случаях; попавших в плен и не вернувшихся
домой, пропавших без вести. Из фашистского плена, куда попало 4.059 тысяч военнослужащих
Советской армии не вернулись на Родину 2.223 тысячи человек. Из немецких документов видно,
что их преднамеренно старались умертвить голодом, холодом, расстрелами. В 1941-1942 годах
смертность в лагерях военнопленных составляла 30 - 90%. Впоследствии немцы предпочли
использовать военнопленных на тяжелых и вредных работах, в основном на секретных военных
предприятиях, в невыносимых каторжных условиях. С наступлением советской армии такие предприятия
уничтожались вместе с работавшими на них военнопленными.
Так и мой друг Андрей Тимофеевич Прохоренков, попавший в плен под Харьковом в начале
1942 года, работал на секретном заводе под Нюрнбергом и только случайно остался жив.
Безвозвратные потери вооруженных сил гитлеровской Германии и ее союзников составили
5.418 тысяч человек. В то же время из 4.417 тысяч военнослужащих, взятых в плен
советскими войсками, от ран и болезней умерли не более 650 тысяч, а вернулось на
родину 3.800 тысяч человек.
Суммарные людские потери советского народа в Отечественной войне составили примерно
27 миллионов человек. Еще 25 миллионов семей потеряли крышу над головой. Серьезный ущерб
нанесен 32 тысячам промышленных предприятий, посевные площади сократились с 118 до 84 млн.
гектаров, объем сельскохозяйственного производства снизился к 1945 году до 60% довоенного.
"Оглядываясь назад, я позволю себе сказать, что никакое военно-политическое руководство
любой другой страны не выдержало бы подобных испытаний и не нашло бы выхода из создавшегося
крайне неблагоприятного положения" (Г.К.Жуков).
Одного чувства патриотизма еще недостаточно для обеспечения победы. В прошлой истории
русского народа было много замечательных примеров патриотизма, но они не спасали Россию от
бесславных поражений. В Советском Союзе это чувство слилось с волей и организаторской работой
Коммунистической партии и Советской власти.
Коммунистическая партия была не только "организатором и вдохновителем наших побед",
она вынесла на своих плечах основную тяжесть боев и труда на фронте и в тылу. За годы
войны партия потеряла 1.427 тысяч коммунистов. Беззаветная преданность социалистической
Родине, стремление защитить завоевания революции, даже ценой своей жизни, стали
побудительным мотивом вступления в партию в годы войны. На протяжении 1942-1945 годов в
партию ежемесячно вступали в среднем по 125 тысяч человек и к концу войны она насчитывала
5.902 тысячи коммунистов, из них почти 3 миллиона находились в Вооруженных силах.
Сталинское руководство осталось верным своей стране, своему народу и идеалам коммунизма.
Оно проявило совершенно оправданную твердость, добилось перелома в ходе войны и заставило
армию воевать подобающим ей образом. Сталин и советская власть допустили немало ошибок в
руководстве страной, но в войне они доказали, что обладают способностью понимать и
направлять народную волю к сопротивлению захватчику, умеют организовать почти в безнадежных
условиях защитные силы всей страны. В сочетании этих двух факторов - всенародного порыва и
организующей силы руководства страны - и заключается основное условие победы.
Другое условие сформулировал Отто фон Бисмарк: "Даже самый благоприятный исход войны
никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах русских...
Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединятся
друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути. Это - неразрушимое государство русской
нации, сильное своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей".