В.П.ФЕДОРИН. Моя страна. Исторический опыт социализма.
Часть 2-я. Социализм.
Очерк 6. Хрущевская "оттепель" или ревизионизм.
Глава 1. Становление авторитарной бюрократии.
В октябре 1952 года состоялся ХIХ съезд, на котором партия стала называться Коммунистической партией Советского Союза (КПСС). В обстановке "холодной войны" все более усложнялись экономические проблемы. Восстановление разрушенного войной хозяйства практически выливалось в строительство новых объектов, сопровождалось развитием инфраструктуры и жилых районов. Огромные затраты требовались на создание новых наукоемких отраслей - ракетостроения и авиации, электроники и радиотехники, специальной металлургии и атомного машиностроения. Деревня оставалась в упадке, землепользование, пищевая промышленность заметно отставали от мирового уровня. Продовольствия и товаров народного потребления не хватало.
Страна устала от чрезвычайного напряжения, длительное ограничение жизненных потребностей накапливало недовольство населения. Настало время менять приоритеты и задачи социалистической экономики, переходить на рельсы мирного, эволюционного развития, проявить политическую гибкость, чтобы приспособиться к новым трудностям и социальным переменам, чтобы сохранить историческую преспективу.
Сталин видел причину назревавшего кризиса в несоответствии социалистических производственных отношений характеру возросших производительных сил. В своих последних работах "Марксизм и вопросы языкознания" и "Экономические проблемы социализма в СССР" Сталин высказал некоторые, еще осторожные, мысли о необходимости изменения "рациональной организации производительных сил в общественном производстве" путем "реального приспособления товарного производства к глубинным основам социализма". Через товарные рыночные отношения он предполагал осуществить переход к "неторопливому введению системы прямого продуктообмена между городом и деревней". А пока, задача повышения благосостояния трудящихся не могла быть, по его мнению, решена без создания рыночного механизма продуктообмена в условиях плановой социалистической экономики.
И хотя "холодная" война, давала повод для сохранения в стране чрезвычайного положения, "домашние дела" требовали переосмысления методов социалистического строительства, тактики социальной революции. Очередные задачи советской власти Сталин по-ленински видел в расширении производства предметов потребления, подъеме жизненного уровня трудящихся "путем последовательного снижения цен на все товары" и "широком строительстве всякого рода научно-исследовательских институтов, могущих дать возможность науке развернуть свои силы". "Только при этом условии,- говорил он,- можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей. На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше. Но это дело можно сделать, и мы должны его сделать".
На самом деле, последовательное снижение цен на все товары разрушало платежеспособный спрос - рыночный регулятор предложения и производства товаров, но делало товары общедоступными и, в конечном счете, бесплатными, что повышало благосостояние народа и приближало экономику к замене товаро-денежных отношений прямым продуктообменом. Словом, так, как мечтал Ленин. Долгий и неторопливый путь к прямому товарообмену лежал через плановое развитие производства, через "развертывание сил науки, для ускоренного роста производительности труда" и, на мой взгляд, мог установиться, в конечном счете, лишь при коммунизме - когда "каждому по потребности". Но длительный путь нельзя пройти без оглядки на внешний мир, на капиталистическое окружение, которое отнюдь не загнивало, а искало выход, в соревновании с социализмом, улучшения благосостояния общества.
Средством оценки степени удовлетворения интересов людей был и остается рынок, даже при прямом продуктообмене. Пусть не будет денег, но закон спроса остается - чем ниже цена, тем выше спрос. Почти бесплатный хлеб разбирался в огромных количествах, шел на корм скоту, валялся на столах столовых и выбрасывался в помойки. "Битва за урожай" сопровождалась огромными потерями зерна, низким ростом урожайности, освоением целинных и залежных земель и закупками зерна за рубежом. Ни один плановик не знал сколько же нужно еще зерна для "повышения благосостояния народа", сколько нужно загробить ресурсов и общественно-необходимого труда, чтобы накормить печеным хлебом домашний скот и птицу. Вместе с тем нехватало комбикормов, огромные количества минеральных удобрений выбрасывались в овраги, тысячи сельскохозяйственных машин превращались в металлолом, в селах не было дорог и электричества. Не хватало ресурсов.
Это потом горе-политики придумали, что народ плохо работал потому, что пренебрегал общенародной собственностью, считая ее не своей - то ли дело частная собственность! Ложь. Работали героически. Никто не растасаскивал пахотные земли под котеджи, не ломал станки и линии электропередач на металлолом, не взрывал дома, чтобы наказать соседку, разве что, по Чехову, "отвертывали гайки от рельсов, да и то, с понятием, не все."
Бесплатная вода, сверхдешевая электроэнергия, газ, бензин варварски растранжиривались, не потому, что "не мое", а потому что дармовое. Если и перелью "частнику" конистру бензина, государство не обеднеет, а я отчитаюсь за лишний автопробег - премию дадут,- примерно так рассуждали типичные советские злоумышленники. Благосостояние народа уходило в песок. Общие потери ресурсов на создание "продуктообмена" намного превышали затраты на оборону страны.
Рынок не самоцель - это экономический механизм товарно-денежных отношений, регулятор спроса и предложения посредством цен и платежеспособности населения, показатель развития потребностей общества и оптимального распределения ресурсов. Рынок это обратная связь, необходимая плановой системе государственного управления экономикой.
"Беда в том, что наши хозяйственники и плановики, за немногими исключениями, плохо знакомы с действиями законов экономики, не изучают их и не умеют учитывать их в своих расчетах. Этим, собственно, и объясняется та неразбериха, которая все еще царит у нас в политике цен".
Всякая политическая власть основана на насилии. Она либо действует в направлении закономерного экономического процесса - и тогда развитие ускоряется, либо наперекор ему - и тогда эта власть падает. Политическая власть не дала возможность науке "развернуть свои силы", чтобы познать политэкономию социализма и направить законы общественного развития на совершенствование производственных отношений, а потому неумолимо шла к падению. Горбачев только подтолкнул.
Что же касается войн, то признавая их неизбежность, Сталин не считал их фатальными. Конечно, противоречия между капитализмом и социализмом сильнее, чем противоречия между капиталистическими странами. Но история показала, что вторую мировую войну начинал не Советский Союз, а капиталистические страны. Это потому, объяснял Сталин, что война с СССР опаснее для капитализма и "обязательно ставит вопрос о существовании самого капитализма". Кроме того, "капиталисты, хотя и шумят в целях пропаганды об агрессивности Советского Союза, сами не верят в его агрессивность, они учитывают его мирную политику и знают, что Советский Союз сам никогда не нападет на капиталистические страны. Это непременно должна учитывать внешняя политика советского государства.
Повышение благосостояния населения, развитие науки, как основной производительной силы экономики, использование механизмов товарного производства и рыночного обращения в социалистических производственных отношениях, политика мирного сосуществования с капиталистическим окружением - таковы политические выводы Иосифа Виссарионовича Сталина в последние годы жизни. Так можно представить политический курс, на который он рассчитывал в дальнейшем.
Переход к спокойному эволюционному развитию был необходим, потому что только в уравновешенном ритме жизни могли реализоваться коренные свойства социалистического строя - благополучие народа, равенство и социальная справедливость, свободное развитие личности и народного самоуправления (высшей формы демократизма). На это надеялись передовые слои общества в стране. С этими принципами народ связывал свое будущее, их отстоял в Великой Отечественной войне.
5 марта 1953 года умер Сталин. Многих охватила глубокая и искренняя скорбь. Чувства народа были сложны и драматичны, они отражали сложность тех событий и той борьбы, которую народ вел под руководством Сталина, и относились они даже не столько к вождю, сколько к трудному и героическому периоду жизни страны. В течение трех дней непрерывная цепь людей тянулась к Колонному залу Дома Союзов, чтобы проститься с телом покойного. Горе людей было так искренне, что массовый поток людей привел к серьезному инциденту на Трубной площади. В давке перед милицейским ограждением погибло немало людей, в том числе трое наших студентов. Тело покойного вождя поместили в мавзолей на Красной площади рядом с телом Ленина.
1. Борьба за власть.
Продолжая повествование о многотрудных испытаниях мо- его народа, о становлении и свержении верховной власти, я исхожу из исторических фактов, не пытаясь использовать сенсационные "открытия" последних лет. Конечно, советским руководителям была свойственна борьба за власть, связанные с этим интриги, подлоги, заговоры и убийства, чем славится весь мир божий. Такова судьба власти и она с интересом смакуется в различной исторической, мемуарной и художественной литературе различных времен и народов. В действительности личностные отношения властных структур отражают социальные отношения в обществе, и напрямую связаны со способностью лидеров соединить интересы выдвинувших их общественных групп со своими личными притязаниями на власть. В конечном счете, судьбу "властителей" решает историческая необходимость (конечно, руками людей). К тому же правдоподобность описаний таких явлений настолько субъективна, насколько сомнительна.
Заменить Сталина в управлении партией и страной было не просто. Он был обличен многими должностными обязанностями. Власть перешла к его окружению, близкому еще с довоенных времен, но утратившему способность к самостоятельной оценке политической обстановки и принятию решений. Благодаря международному авторитету И.В.Сталина пост Председателя Совета Министров тогда имел большое значение и потому занял его Георгий Максимилианович Маленков, второе лицо в партии, который ближе всех находился к вождю, скрываясь в тени его величия. Лаврентий Павлович Берия, Вячеслав Михайлович Молотов, Николай Александрович Булганин и Лазарь Моисеевич Каганович стали заместителями Председателя Совета Министров и заняли одновременно ключевые посты в правительстве. На пост Председателя Президиума Верховного совета, потерявший свое политическое значение, был поставлен Климент Ефремович Ворошилов. Булганин остался министром обороны, на должность его первых заместителей были назначены маршалы А.М.Василевский и Г.К.Жуков, что должно было укрепить авторитет руководства вооруженными силами.
Однако, на пост Генерального секретаря, официального руководителя партии, никто из окружения Сталина не смел претендовать, так как никто из них не обладал личной популярностью в народе, и не контролировал аппарат власти. Эта партийная должность осталась свободной, а Никита Сергеевич Хрущев занял пост лишь одного из секретарей Центрального Комитета.
Сталин не подготовил себе преемника - этого никогда не смог сделать ни один политик в мире. Он умел подбирать и воспитывать кадры. Утопив в репрессиях командный состав Красной армии, он блестяще справился с формированием его в годы войны. Умелым подбором специалистов Сталин образовал корпус хозяйственных руководителей - директоров и министров, организаторов науки и ученых. Секретари обкомов партии того времени отличались знаниями, глубоким профессионализмом, моральными устоями.
Но подготовить столь же профессиональную и нравственно безупречную кагорту партийных и государственных руководителей в своем окружении он не сумел. "Как-то в 1947 году,- вспоминал А.И.Микоян, - Сталин выдвинул предложение о том, чтобы каждый из нас подготовил из среды своих работников 5-6 человек, таких, которые могли бы заменить нас, когда ЦК сочтет нужным это сделать. Он это повторял несколько раз, настаивал". Но его предложение вылилось, наоборот, в уничтожение возможных претендентов на власть в лице молодых, способных и проверенных жизнью руководителей (яркий пример - "ленинградское дело").
Никита Сергеевич Хрущев (1894-1971) был, пожалуй, одним из последних, уцелевшим деятелем из первого поколения сталинских "железных секретарей", среди которых он был персонажем второго плана, поднявшимся после массовых репрессий. Он, как и все соратники Сталина, не обладал глубиной теоретического мышления, зато сохранял уверенность в незыблимости марксистско-лениниских идей, вряд ли понимая их содержание, настойчивость в достижении целей и непомерное честолюбие. Он не получил серьезного образования и, пожалуй, к нему не стремился, в надежде на природный ум и смекалку. Для мышления Хрущева характерно механическое смешивание разнородных, часто противоположных принципов и взглядов, основанных на событиях и проектах, имевших место в прошлой советской истории. Наслоения прошлого опыта порождали в сознании Хрущева идеи, отвергнутые раньше, но он, будучи неспособным к теоретическому осмыслению будущего, не решался свернуть с четких сталинских позиций. Озарение мысли чередовались у него с тяжелыми приступами невежества, упрощенные представления со зрелым политическим анализом.
Россия, крестьянская страна, отличалась своей мелкобуржуазностью. Соответственно и вирус меньшевизма никогда не покидал коммунистическую партию и всякий раз оживлялся, когда в обществе в силу тех или иных причин активизировались мелкособственнические тенденции. В партии постоянно возникали левые и правые уклоны, отражавшие настроения различных политических сил. После 1937 года "уклонистов" уже не различали, объявляли "врагами народа", не вникая в суть их политических идей и поступков. На фоне "монолитного единства" коммунистов вокруг "ленинской линии партии" ряд деятелей высшего руководства партии - Г.М.Маленков, Н.С.Хрущев, А.И.Микоян тоже иногда "хромали на правую ножку". Этот уклон мелкобуржуазного ревизионизма и стал насаждаться в партии, используя реальную потребность общества в высвобождении инициативы масс, всесторонней демократизации.
С июня 1953 года появились новые для политического словаря того времени понятия: "культ личности", "коллегиальность", исчезали хвалебные выражения при упоминаниях имени Сталина. Установилось, казалось бы, коллективное руководство и разделение государственной и партийной власти. Однако, оно начало сразу же разрушаться. Действия Маленкова, предпочитавшего проводить свои экономические программы через законодательный орган - Верховный Совет СССР, натолкнулись на властные амбиции Хрущева. Его "лихие" инициативы по болезненным проблемам страны, умелые закулисные действия, вновь вели к концентрации власти, сосредоточению ее в руках партийного руководителя.
Да иначе и не могло быть при сложившейся пирамиде управления государством. Повсюду - в республике, в области, районе, первый секретарь комитета партии занимал более властное положение по отношению к руководителям советских органов. Сосредоточение огромной власти у территориальных партийных организаторов, наряду с полным бесправием первичных партийных организаций, стало основой бюрократического перерождения партии, отрыва ее от рядовых коммунистов, на долю которых оставался труд и партийная дисциплина, беспрекословное выполнение постановлений партии и правительства.
Органом "коллективного руководства" стали регулярно проводимые Пленумы Центрального Комитета партии, на обсуждение которых выносились важнейшие вопросы политики и экономической жизни. Однако роль их сводилась к одобрению волевых предложений руководителя партии, зачастую не получавших поддержки коллег в руководящих органах государства. Стране, привыкшей к немногословному вождю, каждое слово которого имело политическое содержание, Хрущев противопоставил говорливый популизм: он выступал на Пленумах, активах, различных съездах с многочасовыми речами, вдохновляясь в порывистой горячности импровизацией и не пренебрегая шутовскими приемами. Он беспрестанно разъезжал по стране, проводил совещания, проверял состояние дел, вмешивался в любые дела на местах, и говорил, говорил.
Начинался период, который писатель Илья Эренбург назвал словом "оттепель", временем неустойчивых перемен . Это время было и "неустойчивым" проявлением ревизионизма, попыткой пересмотра сталинских политических концепций. Понимая необходимость экономических перемен, "верные ленинцы" оказались неспособными усвоить основные теоретические положения даже ленинских работ эпохи становления социализма, осмыслить опыт мирового развития.
Догматики по природе, они не видели путей реформирования страны, не поняли последних предсказаний Сталина и, в бессмысленной злобе на покойного вождя, "на глазок" шарахались из крайности в крайность, разрушая способность партии управлять страной и доверие народа. Народ же воспринимал действия новых правителей сначала с надеждой, потом с сомнением и иронией.
Первой заботой новых руководителей была необходимость успокоить страну после неоправданных репрессий последних лет жизни Сталина. 4 апреля 1953 года, по инициативе Л.П.Берии, началась реабилитация "врагов народа". В заявлении Министерства внутренних дел говорилось, что многие лица, арестованные по обвинению в заговорах, невиновны, их признания получены "жестокими методами, противоречащими закону".
Через три месяца сам Берия был обвинен в заговоре, с целью утверждения личной власти. Обвинение это никогда не было доказано документально. Его уличали в намерении поставить Министерство внутренних дел "над партией" и подготовке государственного переворота. На заседании Президиума ЦК партии в июне 1953 года Берия был арестован и отправлен под охрану армейских генералов. В декабре 1953 года сообщили о состоявшимся закрытом судебном процессе над Берией и его расстреле.
Так состоялась первая "радикальная реформа", взявшая под контроль ЦК партии органы внутренних дел. Деятельность Комитета государственной безопасности была подчинена Секретариату ЦК КПСС, руководители партии получили возможность вмешиваться в расследования, и пересматривать прошлые дела. Учитывая особую торопливость уничтожения высоких свидетелей, предполагаю, что таким образом заметались следы личного участия некоторых руководителей партии и государства в репрессиях прошлых лет.
Местные органы государственной безопасности ставились в зависимость от партийных органов и были подчинены их секретарям. Государственные преступления стали рассматриваться в обычной юридической системе, ликвидировались "особые совещания". Партия оставляла за собой контроль за действиями коммунистов: без санкции уставных партийных органов член партии не мог отныне подвергаться судебным преследованиям.
Началась реабилитация жертв репрессий. Всего за 1953-1956 годы, по словам Хрущева, было выпущено на свободу и реабилитировано, в том числе посмертно, 16 тысяч человек, в основном бывших руководителей партии. В декабре 1954 года пересмотрено "ленинградское дело", и, хотя непосредственная вина Маленкова не была доказана, его имя стало фигурировать вместе с именем Берии.
В январе 1955 года Г.М.Маленков подал заявление об отставке с поста Председателя Совета Министров СССР. В нем ничего не говорилось о закулисной стороне событий, он признавал собственную "неопытность" в делах управления государством, осознал, что "подлинной основой" повышения благосостояния народа является "опережающий рост" тяжёлой промышленности, а инициатором и вдохновителем всех наших побед является Центральный Комитет партии. 8 февраля 1955 года Верховный Совет принял отставку Маленкова и , по предложению Хрущева, назначил Председателем Совета Министров СССР Булганина. Пост министра обороны занял Жуков.
2. Отношение к крестьянству.
Новое направление в развитии экономики было провозглашено еще в начале августа 1953 года в речи Г.М.Маленкова Верховному Совету СССР. Он заявил, что ныне (вдруг!) возникла возможность увеличить выпуск потребительских товаров, направить на развитие легкой промышленности больше капиталовложений. В течение двух-трех лет намечалось обеспечить население достаточным количеством продуктов питания и предметов первой необходимости. Начиналась эпоха неудержимого популизма, когда непродуманные обещания выдавались с надеждой получить незаслуженный авторитет и доверие народа.
Вскоре оказалось, что никакое улучшение уровня жизни невозможно без разрешения продовольственной проблемы, существенных изменений отношений в сельском хозяйстве, положение в котором ухудшилось к 1953 году.
Отношение к крестьянству оставалось по-прежнему первой проблемой партии в социалистическом строительстве. Причина заключалась в отстранении крестьянина от хозяйствования на земле и стремлении быстро превратить его из мелкого частного собственника в сельского рабочего. Сталин понимал, что допущенное администрирование в сельском хозяйстве, вмешательство государства в пределы колхозной собственности было следствием мобилизационного периода накопления продовольственных ресурсов, необходимого в чрезвычайных условиях. Но мобилизационный период не может япродолжаться бесконечно. "У нас существуют,- писал он, - две формы социалистического производства (собственности): государственная - общенародная и коллективная - колхозная. Государство может распоряжаться продукцией только государственных предприятий, тогда как колхозной продукцией, как своей собственностью, могут распоряжаются лишь колхозы".
В коллективной форме хозяйствования, разъяснял Ленин, в кооперировании "мы нашли ту степень соединения частно-торгового интереса, контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая является приемлемой и выгодной для крестьянства и обеспечивает возможность вовлечения его основной массы в дело социалистического строительства." Частно-торговый интерес реализуется через рынок. Рынок, под контролем государства, "если заглянуть в глубь совершающихся на нем процессов", соединяет производителя и потребителя при общественном разделении труда. Социалистический рынок - это обратная связь плановой экономики, позволяющая сельскохозяйственному производству приспособиться к потребностям общества, средство связи общественно-необходимого труда с совокупным общественным продуктом.
К сожалению, преемники Сталина решили не затрагивать существенную сторону положения в деревне, а отделаться обычным приемом - повысили закупочные цены на продукты животноводства и овощи. Маленков признал ошибочным отношение к личным подсобным хозяйствам колхозников, налоги на приусадебные участки понизили вдвое, а "недоимки" списали. Это принесло Г.М.Маленкову большую популярность, так как приусадебный участок оставался единственным "кормильцем" и источником дохода крестьянинской семьи.
Затем инициативу перехватил Хрущев. Будучи в немалой степени ответственным за сложившееся положение в сельском хозяйстве, он выступил на Сентябрьском 1953 года Пленуме Центрального Комитета партии с анализом его состояния. Его доклад был достаточно резким, чтобы произвести сенсацию в стране и за рубежом, но не содержал никаких рациональных идей. Политика партии по отношению к крестьянству продолжалась в усилении администрирования, ликвидации накопившихся долгов, повышении закупочных цен, декларировании "твердого" объема госпоставок. Союз рабочего класса и крестьянства укреплялся количеством единиц тракторов и сельхозтехники в МТС, направлением в деревню тысяч партийных работников и специалистов сельского хозяйства, осевших в городах.
Усиливалась "ответственность" государства за развитие сельского уклада экономики, которая проявлялась в бюрократической регламентации сельскохозяйственных работ и строгом партийном надзоре. О каком коллективном хозяйстве могла идти речь, если колхозники не смели распоряжаться землей, не владели средствами производства, не распоряжались ни урожаем, ни продуктами живодноводства, ни средствами на оплату труда. Облик деревни, разоренной коллективизацией и войной, по существу не изменился, не было дорог, электричества, добротных домов, хозяйственных построек, общественные блага и соцальные льготы доходили "по наслышке". Усилилась тяга молодежи в город.
Да, ответственность за затянувшееся "преодоление сопротивления многочисленных остатков мелкого производства" (половина населения страны) целиком лежит на руководстве партии и государства. Они не понимали реальные отношения в обществе. Тем не менее, сентябрьский 1953 года Пленум ЦК избрал Никиту Сергеевича Хрущева Первым секретарем ЦК КПСС.