В.П.ФЕДОРИН. Моя страна. Исторический опыт социализма.
Часть 1-я. Революция.
Очерк 3. Сталинский этап социалистического строительства.
Глава 1. Сталинизм.
История вообще не делает чего-либо
существенного
без особой на то
необходимости.
И.В.Сталин.
1. Исторические особенности советского социализма.
Сталинизм, - это комплекс характерных особенностей нашей истории, связанный с политической деятельностью Иосифа Виссарионовича Сталина (Джугашвили). Масштаб деятельности и историческая роль Сталина настолько огромны, что он навеки останется в нашей истории, как в ней остался Иван Грозный и Петр Первый, он не будет забыт и в мировой истории, как не забыты Цезарь, Кромвель, Робеспьер, Наполеон. Суждения о нем никогда не будут однозначными. (В этой главе изложены некоторые фрагменты из брошюры Б.П.Курашвили "Историческая логика сталинизма".)
Сталина нельзя, единожды прокляв, замолчать, выбросить из советской истории, как нельзя замолчать социализм и сталинский период всемирно-исторических успехов советского народа, в котором непостижимо соединились героические будни народа с невобразимыми потерями и жертвами.
Исторически сложилось так, что советский социализм на всех этапах своего развития носил авторитарный характер, пройдя после окончания гражданской войны три экономических уклада: авторитарно-многоукладный, авторитарно-мобилизационный и авторитарно-бюрократический. Им соответствовали определенные политические формы под общим названием диктатуры пролетариата. Ленин говорил: "Было бы величайшей глупостью и вздорным утопизмом полагать, что без принуждения и без диктатуры возможен переход от капитализма к социализму". Диктатура пролетариата нужна не только для "беспощадного подавления сопротивления эксплуататоров", которые "еще длительное время будут пытаться свергнуть ненавистную им власть бедноты", но и для подавления "войны внутренней, гражданской, приносящей большую разруху, чем война внешняя, и означающей состояние великой неопределенности, колебаний и переходов с одной стороны на другую, хаоса". Чтобы победить в такой войне "нужна железная рука".
Вторая программа Коммунистической партии определила диктатуру пролетариата как власть рабочего класса и беднейшего крестьянства в форме Советов, соединение диктатуры с высшей формой демократизма (доступности для каждого гражданина участвовать в управлении страной), соединение единоначалия с рабочим контролем на производстве. В борьбе с мелкобуржуазной анархией, в укрепле- нии трудовой дисциплины, соединении митингового демократизма с беспрекословным повиновением воле одного лица во время труда он видел третий этап революции.
Народный темперамент наложил на ленинские формы политической власти свой отпечаток. Восставший народ снес самодержавный общественный строй, но не смог преодолеть авторитаризм, вековую привычку к полновластию одного лица. Да иначе не могло и быть в стране с огромной территорией, жесткими природными условиями, подавляющей неграмотностью населения, низким уровнем экономических связей между обширными и малонаселенными регионами.
Демократизм увлекал, но, выходя за рамки митингов, общинных сходов и дворянских собраний, воспринимался как нечто чуждое российскому менталитету. Вот почему Ленин настаивал на "поголовном" участии всех граждан в работе Советов, воспитании трудящихся масс на собственном опыте культуре управления и демократии. Коммунистическое перерождение общества требовало весьма продолжительного времени.
Новая экономическая политика была переходной моделью общества - авторитарно-многоукладной фазой социализма, которая, по мнению Ленина, вводилась "всерьез и надолго". Переходная модель была необходима для развития социалистической экономики при временном существовании потребительского рынка и частного капиталистического производства под контролем государства для решения проблемы жизнеобеспечения населения.
Во второй половине 20-х годов такое "разделение" экономических задач пордило две проблемы. Одна - опасение, что НЭП не решит продовольственной задачи и превратится в перерождение социализма, тем более, что иллюзии относительно грядущей мировой революции распались. Вторая - реальная угроза империалистического нашествия. Руководители партии понимали, что базой для его отражения может быть только развитая экономика, военно-экономический потенциал, созданный в более короткие сроки, чем это позволяло эволюционное неторопливое развитие. Спасение социализма от иностранного нашествия и реставрации капитализма вынуждало форсировать (насильственно ускорить) индустриализацию и создание продовольственной базы страны. Других способов защитить независимость просто не было.
Отсюда вывод: НЭП должен быть отменен, а товарно-денежные отношения и хозрасчет сохранить в новом экономическом механизме. Такой механизм должен обеспечить максимальные темпы экономического роста, осуществить структурные изменения народного хозяйства, создать военно-экономический потенциал страны и обеспечить максимальный прирост инвестиций.
Так сложилась исторически неизбежная модель второй фазы социализма - авторитарно
-мобилизационной, с присущей ей разрушительной энергией искоренения старого и величественной энергией нового социалистического строительства - социального, экономического, научно-технического и культурного. Это тоже переходный этап чрезвычайного развития страны.
Для советского социализма сталинизм не случаен, - это исторически обусловленные идеология, политика и система управления, необходимые в условиях ускоренного, чрезвычайного развития страны.
Чрезвычайное развитие продолжалось и в 50-е годы, когда страна форсированно выходила из послевоенной разрухи, восстанавливала народное хозяйство, ликвидировала атомную монополию и военную недосягаемость США, и обеспечила, тем самым, безопасность Советского Союза и социалистической системы.
Затем авторитарно-мобилизационная модель социализма исчерпала себя, утратила историческую необходимость, но по инерции продолжала существовать, накапливая ошибки свойственные переходному этапу. Компетентность политического руководства страны стала стремительно падать. Социализм - это такой общественный строй, который по своей природе предъявляет к руководству более высокие требования, чем децентрализованные экономические формации. Социалистические отношения не создали механизма для воспроизводства квалифицированного руководящего слоя - он был разрушен сталинизмом. Возвышались усердные исполнители, умело угодничающие, и задвигались самостоятельно мыслящие, принципиальные работники. Ключевые посты, начиная с первого руководителя страны, занимали самонадеянные посредственности, "с природным" умом и фиктивным образованием, поддающиеся влиянию своего окружения. Вторая половина истории советского социализма стала процессом нарастающего маразма - сформировалась авторитарно-бюрократическая модель социализма.
Это - "приблудное" дитя советского общества. Она подорвала доверие советского народа к социалистической перспективе. Страна, преодолевшая вековое отставание ценой непомерных затрат и усилий затопталась на месте, удерживалась на достигнутом уровне, упуская одну за другой возможности, открываемые научно-технической революцией. Высокая, морально - политическая мотивация труда ослабевала, а материальная ее не заменила. Способности и инициатива работников не находили должного применения. Демократия как высшая форма народовластия, задуманная Лениным, не состоялась. Реальным участием трудящихся в управлении обществом и не пахло, а регламентация труда и жизни, бессмысленная во многих случаях, - раздражала.
Теряя квалификацию и добросовестность, партийная и государственная бюрократия, становилась все более своекорыстной, безответственной, корумпированной, и это возмущало людей сильнее, чем медленный рост благосостояния. Так была скомпрометирована идея социализма, лишила его народной поддержки. Авторитарно -бюрократический режим стал причиной катастрофы советского социализма.
2. Укрепление авторитарной власти.
В силу конкретных исторических условий и политической структуры общества в России, утвердить и защитить социализм можно было лишь при особом положении первого руководителя, выступающего в качестве вождя народа .
"Творить мировую историю, - писал Маркс в 1871 году,- было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только при благоприятных условиях, если бы "случайности" не играли никакой роли. Но ускорение и замедление в сильной степени зависит от этих случайностей, среди которых фигурируют и такой "случай", как характер людей, стоящих во главе движения".
В докладе на ХI съезде партии Ленин говорил: "Пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и этот авторитет будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен настолько, что решение уже не будет зависеть от него".
Разногласия в высшем руководстве партией, если отвлечься от личных мотивов, отражают, как правило, расхождения и противоречия в обществе, давление на партию и государство со стороны как поддерживающих, так и враждебных общественных групп. Наличие на вершине партийно-государственной власти такого общепризнанного вождя как В.И.Ленин, смягчало внутрипартийные разногласия, столкновение личных амбиций, позволяло старой гвардии сохранять единство и проводить последовательный политический курс.
После смерти Ленина каждый из его близкого политического окружения считал себя предпочтительным претендентом на роль первого руководителя. История как бы отвела несколько лет для этой бескомпромиссной политической борьбы. Верх взял Сталин.
На роль вождя Сталин выдвинулся естественным образом. В партию он вступил в 1898 году в 19 лет. Профессиональный революционер - прошел подполье, аресты, ссылки, побеги. До Октября входил в состав ЦК (тогда очень немногочисленного). В Политбюро ЦК находился с момента его создания в 1919 году, в октябре 1917 руководил восстанием в Петрограде, вошел в состав Совнаркома - нарком по делам национальностей, затем возглавлял Рабоче-крестьянскую инспекцию (РКИ). Так что Сталин был не последний человек в ленинской гвардии революционеров. Он прошел жесткий многолетний отбор в идейной и политической борьбе прежде, чем стал фактическим руководителем партии.
Сталину противостояли талантливые, опытные и авторитетные деятели и в его выдвижении сказались не "закулисные аппаратные игры", а суть отстаиваемой им политической линии и его выдающиеся личные качества (отнюдь не только отрицательные). Он получил поддержку большей части ленинской гвардии, преимущественно более молодой, и победил. Оппозиция была разгромлена и рассеяна. Его противники Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков отпали.
Сталин победил потому, что звал вперед. Он выдвинул мужественную программу строительства социализма в одной стране, программу, которая выглядела невозможной и могла быть реализована только при гениальном руководстве и сверхусилиях народа. Троцкий же воспринимался как авантюрист, готовый провоцировать революции в других странах, когда для них не было необходимых предпосылок, или как пораженец, предсказывавший неизбежный крах социалистического строительства в СССР без поддержки революций в других странах.
Сталин был выдающимся политическим деятелем. Он был весьма образованным человеком, для него характерно не разработка, а толкование и конкретизация теории, подчинение ее непосредственным запросам практики. Он обладал трезвым умом, талантом организатора, способностью последовательно и "неуклонно проводить принятый курс через все препятствия и затруднения". Человек необычайной энергии и несгибаемой силы воли, резкий, жестокий, беспощадный к себе и людям, Сталин стремился достичь общенародного благосостояния через укрепление экономического и политического могущества государства.
Вспомним как писал о Петре Первом русский историк В.О. Ключевский: "Свою власть Петр считал не наследственной собственностью, а должностью царя, свою деятельность - служением государству. Он внес в народный хозяйственный оборот такое количество нового труда, которое трудно оценить, но он выразился не в подъеме общенародного благосостояния, а в усилении экономической и политической мощи государства.
Петр действовал силой власти, а не духа и рассчитывал не на нравственные побуждения людей, а на инстинкты; думал только о делах, а не о людях и, уверенный в своей власти, не учитывал настроения массы населения. Он стремился сделать больше возможного...строил правомерный порядок на общем бесправии, и потому в его государстве, рядом с властью и законом не оказалось свободного гражданина".
Троцкий называл Сталина самой выдающейся посредственностью в нашей партии. Бухарин насмехался над ним, говоря, что он охвачен бесплодной страстью стать известным теоретиком. Но это все оппозиционное острословие. Сталин не стремился к теоретическому анализу и ученым рассуждениям. Однако его мышление было более ценно, чем словоблудие его противников. Он не "искажал" марксизм", а его осуществлял.
Пожалуй, прав был только Ленин, называя Сталина выдающимся вождем, который сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, "и я не уверен,- писал Владимир Ильич,- сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью". "Самовластие само по себе противно, как исторический принцип. Его никогда не признает гражданская Совесть. Но можно мириться с лицом, который не жалея себя, идет напролом во имя общего блага, рискуя разбиться о неодолимые препятствия, даже о собственное дело" (В.О.Ключевский).
После разгрома оппозиции в партии стал утверждаться новый стиль руководства - абсолютизм. Именно тогда, в декабре 1929 года, когда Сталину исполнилось 50 лет, начал развиваться культ его личности. Сталина называли: вождем и учителем, лучшим продолжателем дела Ленина, виднейшим теоретиком партии, рулевым большевизма, с ним, не без основания, связывали "невиданные в истории человечества темпы индустриализации страны и решительного перевода деревни на рельсы коллективного социалистического хозяйства". Партия отдала себя во власть единоличного вождя. На плакатах появились четыре профиля - Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин.
Культ первого руководителя - это средство управления, довольно сильное. Оно использовалось на протяжении тысячелетий, начиная с фараонов. Возник он и у нас, первой стране социализма. Недостатки общей культуры, туманность политического сознания, слабая организованность, неуверенность и шатания масс - все это нужно было компенсировать политической верой - верой в живого мессию, действующего лидера, наделенного особыми качествами, выражающего заветные цели народа. Культ лидера - это абсолютное народное доверие к его словам, взглядам, прогнозам, указаниям. "Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе" - эти слова Михаила Исаковского точно характеризуют положение, которое сегодня кажется неправдоподобным.
Культ принимается народом в чрезвычайных условиях, когда у руля страны стоит незаурядная личность, совместимая с психологическим складом народа. Когда же "культивируется" посредственность, культ превращается в предмет иронии, насмешек, анекдотов, в источник дискредитации власти и разложения общества.
"Абсолютизм, - считал германский канцлер Отто Бисмарк, - был бы идеальным строем, если бы король и его чиновники не оставались людьми, такими же, как и все другие, кому не дано править со сверхчеловеческим знанием дела, разумом и справедливостью. Самые разумные самодержавные правители подвержены таким человеческим слабостям, как переоценка собственного разума, поддаются воздействию и красноречию фаворитов. Самый идеальный монарх, дабы не начать действовать во вред обществу, нуждается в критике, шипы которой помогут ему выйти на правильный путь, когда ему угрожает опасность заблудиться..." Но так необходимая Сталину критика была задушена культом его же личности, "красноречием фаворитов".
3. Логика чрезвычайного управления.
Поступки Сталина, логику его поведения нельзя объяснить ни бюрократической жаждой всевластия, ни тщеславием вождизма, ни паранойей политического злодейства. Он имел свою политическую логику - логику чрезвычайного управления. Чрезвычайное управление неизбежно, когда страна борется за выживание или стоит на пороге смертельной опасности общественному строю. Революция как бы продолжается. Она влечет резкое усиление идеологической, политической и экономической дисциплины, широкое применение принудительных мер, ужесточение авторитарной власти, ограничение свободы граждан, частичное и временное отступление от социалистических принципов.
Политическое управление неизбежно превращается в волюнтаризм - насильственное воздействие на естественный ход общественного развития, делающий ставку на чудодейственную силу политической воли, организации, принуждения. Нормальное же управление, наоборот, предполагает спокойное, стабильное эволюционное развитие, в котором коренные свойства общественного строя реализуются полностью.
Волюнтаризм ломает стереотипы общественной жизни, подхлестывает ее, и потому подвержен постоянному риску социальной неустойчивости, огромных ошибок, неисчислимых жертв. Так история одной рукой толкает людей к возмущению закономерного хода своего развития, а другой - жестоко карает их за неуважение объективных законов. Людям, сильным задним умом, наивно кажется, что ошибок и жертв можно было бы избежать, стоило только изменить курс развития.
Исторически волюнтаризм не подвержен доводам нравственности, - объективная необходимость делает свое дело. Был бы Сталин, не было бы его, период чрезвычайного управления в Советском Союзе был неизбежен. Сталин потому и велик, что он обеспечил утверждение и выживание социализма в условиях крайне неблагоприятного для нас соотношения мировых сил.
Сталин был продуктом своего времени, эпохи острейшей, непримиримой классовой и межгосударственной борьбы, которая охватила всю первую половину ХХ века. И эффективность правления Сталина зависела не столько от принудительных мер, сколько от той поддержки народа, вдохновенный труд и подвижничество которого правительство сумело организовать.
Государственное управление вообще не может быть успешным без поддержки его абсолютным большинством народа. К чрезвычайному управлению это относится в большей мере, ибо оно нуждается еще в воодушевлении, самоограничении масс в своих потребностях и интересах, в массовом самопожертвовании. Никакое принуждение, страх не могут создать такой основы. Достижения страны в сталинский период в целом зижделись не на страхе, а на самоотверженной массовой поддержке политического руководства, поддержке, о которой последующие политические руководители могли только мечтать.
Созданная Сталиным система управления работала как часовой механизм. Принципиальные решения каждый раз получали идеологическое и политическое обоснование, и это вместе с жесткими заданиями плана, стимулированием творческого подхода, строгим контролем исполнения и постоянной заботой о повышении квалификации кадров гарантировало успех.
Управление доходило до каждого рабочего места. Сталин и себя вмонтировал в созданную им машину управления, и, не давая себе послаблений, выполнял свои функции. К сожалению, он плохо воспитал Хрущева, и тот, не ведая что творит, разрушил систему управления вместо того, чтобы из мобилизационного режима перевести ее в нормальный, качественно усилив механизмы саморегуляции.
Взятые в целом, естественно, сталинские методы управления не годятся для настоящего времени, а некоторые его элементы не годятся вообще ни для какого времени, но их нужно воспринимать такими, какими они были и принимались нашими старшими поколениями.
Анализируя невероятно противоречивый, величайший и тягчайший период сталинской эпохи социализма и роль И.В.Сталина - выдающегося политика-революционера, поправшего моральные принципы революции, можно сделать два вывода:
Во-первых, сталинизм - это "тотальная мобилизация" всех мыслимых и немыслимых факторов, которые в тех критических условиях могли быть использованы для строительства социализма и противопоставлены грозному фронту неблагоприятных факторов. Это система мобилизационных ресурсов, согласованное использование которых в 30-е и 40-е годы превратило Советский Союз в развитую индустриально-аграрную державу и отстояло социалистические завоевания в Великой Отечественной войне.
Во-вторых, это репрессии - органический элемент, один из факторов мобилизационной политики Сталина, а не "случайные" ошибки его ретивых исполнителей. Допущенные жестокости и беззакония нельзя оправдать чрезвычайными обстоятельствами. Они сыграли крайне отрицательную роль. Под влиянием потока разоблачений произошел чрезмерный сдвиг к историческому неприятию Сталина, а заодно к недооценке подвига героического поколения, выполнившего величайшую историческую миссию.
Корни же авторитарно-мобилизационной модели социализма и народной трагедии тех лет уходят в фундаментальные особенности Октября. Политика, рассчитанная на завоевание власти и использование ее для "подтягивания", ускоренного преодоления экономической, культурной и политической отсталости крестьянской страны, построения социализма в одной стране при капиталистическом окружении империалистических держав не могла ни быть волюнтаристской.
"Значение народа как исторической личности заключается в его историческом призвании. Призвание народа выражается в мировом положении, какое он создает своими усилиями, в той идее, какую он стремится осуществить. В этом смысле история народа, достигнутый уровень развития исторических сил, накопленный запас народных средств - плоды многовекового труда наших предков, результаты того, что они не успели сделать. Их недоделки - задачи будущих поколений"(В.О.Ключевский).
Если новые поколения не унаследуют духовно подвиг своих великих предшественников, они будут идеологически и нравственно опустошенными, ничтожными поколениями, не способными выполнить свою историческую задачу.